Интервью с холостяком - Страница 6

2

Ноэль поднялась на верхний этаж здания, где располагался офис Тиндалла, и минуту помедлила, собираясь с духом и мысленно проговаривая все то, что скажет владельцу кабинета.

Вчера, вернувшись в редакцию, она занялась сбором материала о мистере Тиндалле. Нашла массу информации о его покойном отце, одном из крупнейших финансовых воротил Аделаиды, составившем состояние на продаже недвижимости. Обнаружила весьма отрывочные сведения о сводной сестре Рейнера, дочери Джорджианы Кэссиди, известной фотомодели, умершей от рака три года назад. У помянутой сестры Октавии были проблемы с наркотиками. Нашла множество всяких статей о кинотеатрах “Тиндалл-ретро”, особенно того периода, когда такого рода заведения были в новинку. И лишь в одной газете наткнулась на упоминание о том, что Рейнер удочерил своих двойняшек-племянниц после того, как сестра разбилась на мотоцикле.

Ага! Вот объяснение детского креслица! Рейнер воспитывает осиротевших малышек!

Женское любопытство было удовлетворено, но вопрос с интервью по-прежнему оставался открытым. Ноэль нервно разгладила складки бежевой льняной юбки. К горлу подкатывала тошнота, белая шелковая блузка липла к влажному телу. Молодая женщина от души надеялась, что вспышка неуемного влечения, пробудившегося в ней в буфете “Тиндалл-ретро”, — это самообман, не более.

Она осмотрелась по сторонам, задержав восхищенный взгляд на садике-оранжерее — видимо, творении Рейнера. Да уж, огородничать-садовничать он, судя по всему, и впрямь любит. Ну, вперед, хватит робеть!

Рейнер обнаружился в углу садика. Устроившись на корточках спиной к двери, он сосредоточенно копался в огромном горшке. В груди у молодой женщины вновь стеснилось, а сердце так и запрыгало вверх-вниз, словно дикий кенгуру.

Буркнув нечто непечатное, Ноэль попятилась и властно приказала себе: успокойся! Затем медленно досчитала до десяти, одернула юбку, вновь шагнула вперед и, призвав на помощь всю свою храбрость, позвала:

— Мистер… мистер Тиндалл…

Отличное начало! Ни дать ни взять перепуганная девочка при виде страшной буки из бабушкиной сказки!

Рейнер резко повернулся, недоуменно нахмурился, поднялся на ноги. И направился к незваной гостье, по дороге вытирая ладони о хлопчатобумажный фартук, надетый поверх лимонного цвета футболки, эффектно оттеняющей изумрудный цвет глаз.

— А вы что здесь забыли?

Ноэль вздернула подбородок, будто ей и дела нет до того, что собеседник возвышается над нею этаким грозным утесом, а его широкие плечи заслоняют от нее солнце и синее небо.

— Ваша секретарша сказала мне, что вы здесь.

— Да ну? А с какой бы стати ей это делать, если я дал вполне конкретные указания меня не беспокоить?

Ноэль нервно дернула плечом. Ох, до чего же непросто изображать невозмутимость, когда после вчерашней встречи с Рейнером она вот уже второй день явно не в себе.

— Ну, я вроде как сказала ей, что мне необходимо задать вам еще вопрос-другой…

— Еще вопрос-другой? А не забыли ли вы, часом, упомянуть, что я отказался от интервью?

Ноэль потупилась. Да уж, лгунья из нее никудышная!

— Я… гмм… кажется, и впрямь забыла…

— Что вам надо?

От грубого тона собеседника молодая женщина непроизвольно вздрогнула, но тут же овладела собой и улыбнулась дрожащей, неуверенной улыбкой. При мысли о том, сколь многое поставлено на карту, по ее спине побежали мурашки. Нет, никак нельзя терять головы!

— Я пришла… извиниться за свое в высшей степени непрофессиональное поведение.

Зеленые глаза угрожающе сощурились.

— А еще зачем? — Рейнер демонстративно скрестил руки на широкой груди. — Вы ведь не только извиняться пришли.

Он конечно же не ошибся. Усилием воли Ноэль уняла дрожь. Надо покончить с неприятным делом и выкарабкаться из западни, которую сама же себе и уготовила.

— По правде говоря, мистер Тиндалл, я надеялась, что вы передумаете и согласитесь на интервью…

— А с какой бы стати мне передумать?

— Ну, вы же обещали… — пролепетала Ноэль, взывая к его благородству, если, конечно, он таковым обладал.

Рейнер покачал головой.

— Соглашаясь на интервью, я рассчитывал, что меня не будут оскорблять ни за что ни про что и ставить в один ряд с безмозглыми пижонами.

Ноэль всплеснула руками.

— Я понимаю, я все понимаю! Я сказала не подумав. Вечно сболтну первое, что в голову придет, а потом жалею. Мне бы очень хотелось начать все сначала.

Рейнер вновь уселся на корточки и принялся сосредоточенно копаться в другом горшке.

— Вы-то, может, и хотите, да только ничего не выйдет. Я согласился на интервью только потому, что мои специалисты по связям с общественностью сочли такую публикацию хорошей рекламой. Но никакая реклама не стоит того, чтобы настырные репортеришки выступали с сомнительными заявлениями относительно моих денег и моего образа жизни.

Вообще-то никаких вопиюще оскорбительных предположений Ноэль не выдвигала, но сейчас готова была согласиться с чем угодно, лишь бы уломать несговорчивого Рейнера дать ей еще шанс.

— Можно, я все объясню? — И, не дожидаясь ответа, торопливо продолжила: — Я взяла уже несколько интервью, и все, с кем беседовала, все без исключения являли собой олицетворение испорченного, ленивого, богатого маменькиного сынка. Вот я и решила, что вы — один из них. Я допустила ошибку и очень раскаиваюсь в том, что вас обидела. — Ноэль перевела дух и призвала на помощь все свое обаяние. — Поймите, мне позарез нужно написать эту статью. Пожалуйста, пересмотрите свое решение. Я понимаю, что сама идея — не блещет остроумием, да и свидание может оказаться не самым приятным…